В автобиографической повести «Серебряный герб» (как ее окрестил сам автор – детской, ибо повесть о детстве) Корней Чуковский пишет про маму:

«Чернобровая, статная, с благородным профилем и величавой осанкой, она как будто впервые заметила свою красоту, впервые за многие годы купила себе новую шляпку, а на зиму сшила у портнихи «ротонду» –  модное пальто без рукавов».

Ох, уж эти мужчины! Зрят, видят, подмечают все в нас, женщинах, и на нас, но редкий из них понимает про «то пальто».

Про ротонду-не пальто

События, описанные в повести, касаются одесского периода жизни мальчика Коли Корнейчукова, будущего литературного критика, писателя и детского поэта Корнея Ивановича Чуковского.

Небезызвестный факт, что мать Чуковского – Екатерина Осиповна Корнейчукова, простая крестьянка из Полтавской губернии, служила горничной в Петербурге, где и познакомилась с Эммануилом Левенсоном, тогда студентом. Влюбилась в него так, что пропала, понесла, родила девочку Марусю, а через три года, в 1882 году, мальчика Колю. Вскоре после рождения  сына Левенсон бросает ее и женится на женщине «своего круга».  А Екатерина Осиповна в 1885 году вместе с двумя незаконнорождёнными детьми переезжает в Одессу.

Эта «молчаливая, печальная женщина» (такой запомнил ее сын) зарабатывает на жизнь тяжким трудом прачки (ночью, тайно ото всех, стирает чужое белье, днем – гладит), но ведет себя гордо, с достоинством.

«Я никогда не слыхал, чтобы кто-нибудь называл мою маму прачкой, и очень удивился, если бы услышал».

«Держала она себя гордо, с достоинством. Ни с кем из соседей не водила знакомства. По праздникам, уходя со двора, надевала кружевные перчатки  и стеклярусную черную шляпку, а узлы с бельем приносила ей на дом Маланка, дочка соседнего дворника <…> Маланка же и вывешивала белье на «горище» (так назывался чердак), а порой во дворе, перед нашим окном, протянув веревку между сараем и двумя вербами, которые росли неподалеку. Маланка называла маму «барыней». А торговки, которые приносили к нашему крылечку груши, яблоки, кабачки, огурцы, называли ее «мадам».

 Стирает, гладит, скоблит дом до сверкающей чистоты, прекрасно поет, шепотом читает «Братьев Карамазовых», молча тоскует по Левенсону (в ее комнате неизменно висит его портрет), на все беды реагирует дикой мигренью и неистово мечтает об одном – чтобы сын Коля выучился.

«Мама у меня очень бесстрашная. В жизни у нее есть только один страх: как бы не исключили меня из гимназии. Этого она боится больше смерти».

Того, чего она боялась больше смерти – случилось. Сына исключают из гимназии, как жертву «циркуляра о кухаркиных детях».  Но, не смотря на многие трудности, все закончилось хорошо: Николай за третьим разом выдерживает экзамен при Ришельевской гимназии и получает аттестат о гимназическом образовании (заочном), чему Екатерина Осиповна безумно рада, по такому случаю и шьется то пальто-ротонда, которое, если быть точным, вовсе и не пальто.

А что же тогда ротонда? – спросите вы.

2. Верхняя женская тёплая одежда в виде длинной накидки без рукавов, распространённая в 19 - начале 20 вв. (это пишет Грамота. Ру).

Ротонда  (от лат. rotundus) – женская верхняя утепленная одежда в виде длинной накидки без рукавов и без застежки, с прорезями для рук. Летние Р. имели небольшой стоячий воротник, а зимние отделывались мехом. Были распространены в XIX - начале XX вв. (Терминологический словарь одежды. Орленко Л.В., 1996)

Будучи по натуре великодушной к общемужским незнаниям в нашем женском одежном царстве оттенков цвета, кроя, терминологии, так и быть, прощу и Чуковскому его не «то пальто». Но на этом не остановлюсь, еще рано ставить точку.

"Ротонда — длинная женская накидка без рукавов с прорезями для рук. Название от итальянского rotonda, восходящего к латинскому rotondus — круглый, пришедшего в русский язык через французский. Основанием для заимствования модой в 1870-е года такого названия послужило увлечение садовыми павильонами-ротондами, появившимися в русской архитектуре в 18 веке, круглая форма которых возникала в памяти, когда дама облачалась в такую накидку.

В. Н. Репнина в бархатной ротонде с меховой пелериной и кружевной наколке (1858 год)

Крой ротонды без подкройных деталей не имел принципиальных отличий от старинного клока или салопа, доказательством чему служит также публикация «Черная суконная тальма или ротонда» («Мода», 1863, № 9, с. 114).

Время распространения ротонды (1870-е года) подтверждают воспоминания жены Ф. М. Достоевского, относящиеся к 1877: «Когда зашел разговор о фасоне (ротонды только что начали входить в употребление), Федор Михайлович попросил показать новинку и тотчас запротестовал против «нелепой» моды. Когда же приказчик, шутя, сообщил, что ротонду выдумал портной, желавший избавиться от жены, то мой муж объявил: «А я вовсе не хочу избавляться от своей жены, а потому сшейте-ка ей вещь по-старинному, салоп с рукавами!» (Достоевская А. Г., Воспоминания, М., 1987, с. 328).

Ротонду носили зимой и летом; характер сезона определял выбор ткани и отделки.

Зимняя ротонда описана в повести С. В. Ковалевской «Нигилист» (1892): «Маруся с видом зябкой кошечки куталась в бархатную ротонду с огромным белым пуховым воротником, из-под которого выглядывал маленький, чуть-чуть покрасневший носик и пара темных плутоватых глаз».

Портрет дамы в ротонде. В. М. Измайлович (1905 год)

Летние ротонды по моде конца 19 века имели небольшой стоячий воротник, отделывались стеклярусом и тесьмой.

В 20 веке, несмотря на распространение различных видов безрукавной просторной одежды, ничего подобного ротонде не возникло, так как после 1910-х годов возвращения к длинным платьям 19 века не произошло."

(источник – http://folk-costume.com/rotonda/)